Жил старик на опушке, возле дремучего леса. Пятерых сыновей даровала ему жизнь, ладных работников. Только ссорились иногда братья по пустякам: то мотыгу не на место поставил кто-то, то чья очередь за водой идти. Глядел на них старик и вздыхал в небо глядючи.
А годы шли, шумели вместе с ветром в колосящейся пшенице. И позвал старик сыновей как-то вечером к кровати своей:
— Дети мои любезные, чую я, пора мне в дальнюю дорогу собираться. Придёт за мной костлявая нынешней ночью. Но прежде, чем мы уйдём, хочу вам притчу одну поведать и мысли ваши услышать.
«В тёмном и густом бору, уходя корнями глубоко в сырую землю, рос дуб-великан. Шумели ветры в его могучих ветвях. Гордо стоял лесной исполин и не думал о времени.
Но как-то раз пришёл дровосек. Посмотрел вокруг, подошёл к дубу-великану, взмахнул топором и полетели щепки. С великим шумом упало могучее дерево, птицы лесные испуганно разлетелись. Топор острый обрубил толстые сучья, а мощный ствол попал вечером к плотнику и превратился в крепкие доски.
Из досок тех умелый бондарь смастерил крепкую бочку, и надел на неё обручи железные. Полюбовался на работу хорошую и спрятал в сарай. А по осени налил в неё вино игристое и повёз на базар.
Каждый год, как урожай поспевал, бондарь наполнял бочку свою то вином душистым, то пивом хмельным и продавал на ярмарке. Но время шло.
Вода точит камень. А годы источили бочку. Рассохлись крепкие некогда доски, вылетели клёпки, днище перекосилось и вылилась на землю настойка ароматная.
Собрал бондарь доски старые и к печи отнёс, к дровам. А обручи железные ребятишкам отдал, катать по дороге».
— Так ответьте мне, сыновья мои любимые, к чему я сказ этот вёл?
Задумались братья…
— Вижу, что за молодостью не разглядеть вам разумения притчи этой. Знайте, что лес густой подобен родине нашей, земле родной. Бочка крепкая — семья людская. Доски сродни нам, в семье живущим. А обручи железные, есть согласие семейное. Коли будет лад в доме, все горы свернуть можно, а нет его, так и семье не быть.
Поклонились мудрому отцу братья: «Спасибо, родитель ты наш, смекнули мы теперь притчу твою. Разлады изгоним мы сей же час, в совете и уговоре жить станем».