Заруливаю как-то по пути домой в любимый гастроном: тут всегда свежайшая колбаса, сыр и сметана, а цены не отталкивают пугающим видом цифр. Пристроившись в хвосте очереди за дамой с тройной шеей и пудовыми клипсами, боковым зрением вижу своего одноклассника Димку, заходящего семенящими шагами в магазин.
Если такой добродетель, как скромность и пришла на землю много веков назад, то Димка был у неё за пазухой. Когда в школьной столовой ему на штаны выливали кефир, то он извинялся. А уж если его в суматохе перемены толкали, то он извинялся краснея.
Так вот с виноватой улыбкой Дима направился к кассе, попутно бормоча под нос молитвы-извинения. Очередь замерла, будто такса на охоте, увидевшая барсука. Возле кассы Димка остановился и срывающимся полушепотом произнёс: «Татьяна Михайловна… мне бы палку сервелата».
Огонь! Артподготовка началась вступлением визга и ругани. Граждане громко и нецензурно начали возмущаться, каковы причины нежелания этого гражданина занять очередь.
Обладательница трёх шей, воинственно надвинув на глаза шляпу размером с таз, начала движение в сторону моего бедолаги-однокашника, видимо с целью бить прямой наводкой.
Гудящая как истребитель на старте очередь предлагала всевозможные кары для наглеца, включая сожжение живьём, а бабка, похожая на горгулью собора Нотр-Дам, технично ткнула сухоньким кулачком Димку в бок.
Димка потихоньку ретировался к выходу, но очередь уже вошла в раж. Требовали улучшения качества обслуживания и рассмотрения закона об очередях… Наконец, кто-то крикнул «Директора сюда!».
Молчавшая до сих пор, явно уставшая, от разнообразия жизни продавщица, подняла глаза на моего одноклассника, замешкавшегося в дверях:
«Дмитрий Сергеевич! Вернитесь! Вас требуют!».