Бить нужно не по паспорту

Давайте передвинем тему с грани этики в границы логики. Тогда всё будет намного проще.

Во-первых, признать недееспособным, слава Богу, человека можно в одном и только одном случае — если он недееспособен. Девяностолетний ведущий профессор кафедры, уникальный специалист в своей области (за время моей учёбы я видела пятерых таких), восьмидесятилетняя сестра, которая ставит вены как боженька и знает ход операции лучше молодых хирургов, одна тётка за девяносто занимает ни больше ни меньше Букингемский дворец и явно не собирается его высвобождать для своего сыночка — все они подееспособнее молодёжи будут. Что же, их по паспорту отправим отдыхать?

Правда, если у старика действительно начались изменения в голове, ему действительно могут поставить старческое слабоумие, отправить в ПНД к галоперидолу и кроватям с ремнями и радостно занять его жилплощадь. Знают, любят, практикуют. Даже остаются рукопожатными. Правда, не всеми.

Во-вторых, жилплощадь родителей — это жилплощадь родителей. Есть, конечно, дети, которые покупают своим старикам жильё, но, видимо, в посте (не статье, статья — это когда в журнал) речь идет не о них. Но даже в этом случае собственность человека — это собственность человека, которую он тем или иным способом нажил и распоряжается ей по своему усмотрению. Своему собственному усмотрению. И да, квартира сегодня — это единственная слабенькая надежда на то, что дети будут исполнять свои обязанности.

Да-да, именно так, у детей есть обязанность содержать престарелых родителей. Так же, как у родителей — обязанность содержать несовершеннолетних детей. Двадцать лет старости (и то не всегда) за двадцать лет детства — все честно, разве нет? А для уклонистов от этой обязанности есть чудесная процедура признания недостойным наследником.

Потому что да, или ты претендуешь на жилплощадь и совершаешь для этого определённые действия, или ты не совершаешь этих действий, но тогда уже и никакой жилплощади. Мужчины из ваших примеров всё уже выбрали, когда обзавелись семьёй и детьми подальше от родительского дома, разве нет? Кстати, а почему они не догадались поговорить с матерями про их планы на старость до того, как тема стала очень актуальна, и не обсудили возможные пути решения?

С уважением, человек, который после пятнадцати лет ежедневного ухода и трёх лет сумеречной спутанности похоронил бабушку, после которой осталось двадцать тысяч наследства и доля дома в деревне ценой в те же двадцать тысяч.